От стен Кенигсберга
до стран, где Карпаты,
На дальних и ближних
дорогах к Берлину
Встречают сегодня
России солдаты
День Армии Красной,
её годовщину.Пусть раненый враг
огрызается люто
В бессильном порыве
предсмертного бреда.
Мы слышим в раскатах
московских салютов
Рожденье великого слова:
Победа!1945 г.
В вашем взгляде, печалью отмеченном…
***
В вашем взгляде, печалью отмеченном,
Слишком много прочёл я украдкой,
Чтоб за всё заплатить незамеченным
Поцелуем на вашей перчатке.Своё сердце даю вам в свидетели,
Если случай поможет нам встретиться:
Я не знаю другой добродетели
Кроме той, что в глазах ваших светится.Я не помню всех старых обид,
В сердце больше нет места сомнениям.
Кроме нежности в сердце лишь стыд
За напрасные к вам подозрения.1945 г.
Когда найдя её меж лицами…
***
Когда найдя её
меж лицами,
Я через мутную вуаль
Увидел девушку с ресницами
С глазами серыми,
как сталь,
И рот открытый
и доверчивый,
Как будто шепчущий:
— Приди…
Вдруг сердце,
мячик гуттаперчевый,
Как шар, запрыгало в груди
И новой тайной очарованный,
Судьбы не в силах угадать,
Кусочек счастья
обетованный
Я не хотел другим отдать,
Чтоб после снова
между лицами,
И, затаив в душе печаль,
Искать ту девушку с ресницами,
С глазами серыми,
как сталь.1944 г.
Песенка об эшелоне
С городского вокзала
Уходил эшелон
Она его провожала
И целовал её он.Девушка звонко смеялась,
Право, не плакать же тут,
Когда до разлуки осталось
Пятнадцать коротких минут.Затем ли жили-дружили,
Учились мечтать и любить,
Что б то, чем всегда дорожили
В миг прощанья забыть.Так лучше и плакать не надо,
Хотя бы как раз потому,
Что сердце – он знает – в награду
Обещано только ему…Застучали колёса,
Загудел паровоз,
И, дымок папиросы
Встречный ветер унёс.До свиданья, подружка,
Не скучай, я вернусь…
А за дверью теплушки
Вдаль раскинулась Русь.1943 г.
Когда, бывало, я шагал…
***
Когда, бывало, я шагал
К тебе сквозь мартовскую жижу,
Как я был счастлив тем, что знал,
Что скоро вновь тебя увижу.Завидев дом твой впереди,
Старался вспомнить всё сначала:
Каким ты голосом: «Приди»
По телефону мне сказала.Как ты жалела, что у дня,
Невзрачный вид, и я не весел.
Как я ответил: «Жди меня»
И трубку бережно повесил,Бредя по лужам без галош,
Как я был счастлив предвкушеньем,
Что ты меня наверно ждёшь
И даже… даже с нетерпеньем.Вот, наконец, восторг умерив,
Я оторвался от перил
И у твоей высокой двери,
Собравшись с духом, позвонил.А через час я шёл домой
По тем же тихим переулкам,
Где на пустынной мостовой
Шаги мои звучали гулко.И что-то громко, но невнятно,
Пугая встречных, бормотал,
Вдруг восклицал: «Мне всё понятно!»
И снова путь свой продолжал.Но не надейся, что смирила
Ты страсть мою. Тебе назло
Я думал не о том, что было,
А лишь о том, что быть могло.
1943 г.
Луна мерцает с высоты…
* * *
Луна мерцает с высоты
Над лентой спящего Арбата,
А я один брожу, и ты
Одна лишь в этом виновата.Луна, мечты – как мир старо,
Но как иначе скажешь ясно?
На старом месте у метро
Я ждал тебя, но ждал напрасно.Ты обещала мне прийти,
К восьми часам – вчера сказала…
Я ждал тебя до девяти,
О, как я ждал, если б ты знала!Если б ты знала, то пришла,
То прибежала к месту встречи,
Ты бы забыла все дела,
Урок, отложенный на вечер,Ослушалась отца и мать,
Подруг обратно отослала…
Но нет, откуда тебе знать,
Что ты в тот вечер потеряла?А завтра будешь ты с утра,
Чтобы смягчить воспоминанье
Ко мне особенно добра
За то, вчерашнее свиданье,Смеяться станешь, и притом
Болтать, дурачиться ужасно,
Но будешь думать — не о том
И будешь ждать, но ждать напрасно.Я всё пойму, но своего
Я не открою сердце смело
И не услышишь ты того,
Что так услышать бы хотела.Я вспомню, как я тебя ждал
Там у метро в углу Арбата,
И что вчера я не сказал,
Не я – а ты в том виновата.1943 г.
ЮНОСТЬ (поэма)
I
Полузабытые события и даты
В колодцах памяти отсеялись на дно,
И только кажется, что всё это когда-то
Произошло немыслимо давно.Отбрось четыре года с половиной
И на себя, как в зеркало взгляни:
Мальчишка, школьник, баловень родни,
Но сам себя считающий мужчиной.Не знал ты в жизни ровно ничего,
Ты жил и рос, совсем не замечая,
Как у подножья счастья твоего
Стояла Родина, тебя оберегая.Ты мог мечтать о том и о другом
И жизни цель вставала за мечтами:
Преград судьбы, не обходя кругом,
Пройти по жизни твёрдыми шагами,Увидеть все заморские народы,
Знакомые по книгам города,
Писать стихи и стоить пароходы…
Тебе семнадцать минуло, когдаКак раз у входа в жизненное устье
Твои мечты развеяла война.
Не от того ли с нежностью и грустью
Ты вспоминаешь эти времена?Кто мог тогда представить и предвидеть,
Кто бы посмел себе предположить,
Что в жизни можно столько увидеть,
Лишиться столького и столько пережить.Как рассказать, как вспомнить по порядку,
Как перечесть живых и не живых
Друзей, с которыми последнюю палатку
Табак и хлеб делили на двоих,Как обозреть пути и переправы,
Как всё прожитое в сознанье отложить,
Что б в яркий свет твоей солдатской славы
В созвучие стихов переложить?!II
Июнь был тёплый, солнечный и ясный,
А тут с утра поднялись облака
Как будто тоже знали про опасность,
Идущую на нас издалека.А у него такое настроенье:
И радостно, и чуточку смешно!
И от того, что в это воскресенье
Он собирался вечером в кино,И от того, что в летних сандалетах
И ярких платьях девушки кругом,
Что позади экзамены, а летом
Ему придётся думать о другом.Сложнее всех биномов и прогрессий
Открыть секрет призванья своего,
Из тысячи заманчивых профессий
(Хотя любимых несколько всего)
Избрать одну, но так, чтоб ни минуты
Не сомневаться в выборе потом,
Лет через пять проститься с институтом
И в жизнь войти, как входят в новый дом,
Приветливый, просторный и умытый,
Где отдаётся гулом каждый шаг…Но новый дом остался необжитым
И в жизни всё устроилось не так.
Приёмник смолк, заплакала сестрёнка,
Вскочил отец, и побледнела мать,
Но мозг, как у капризного ребёнка,
Протестовал, не в силах был понять
Всего того, что значит это слово,
Которое прошло, как ураган,
На первый выстрел, сделанный за Львовом,
Ответил эхом Тихий океан.И в каждом сердце, нежном и суровом
Звучал вопросом: быть или не быть?
Один ответ рождало это слово –
Во что бы то ни стало – победить!III
Московские огромные вокзалы,
В Ваш сумрачный и сутолочный мир
Врывались неизбежные скандалы
Биваками раскинутых квартир.Как будто здесь скрестились все этапы,
Все линии бесчисленных дорог,
Которыми шли армии на запад
И двигались заводы на восток.Был ранний час. На Киевском вокзале
Ещё вечерний гомон не утих
Нас тоже в это утро провожали,
Как провожали тысячи других.Оркестры не играли маршей
И толпы не стояли на путях,
А сами мы казались старше
В шинелях не по росту и ремнях.Товарищей стесняясь до смешного
За бабушкины булки и пирог,
От матери напутственное слово
Не выслушать и выслушать не мог.И только думал: ехать, так скорее,
И почему команды долго нет?..
Как вспомнится, романтикой повеет
Семнадцати невыдуманных лет.Когда ж растают контуры перрона
И фонари померкнут на столбах,
Он ощутит под мерный ход вагона
Солёный вкус разлуки на губах.Он не заплачет, не захочет к маме,
А будет долго, спящим притворясь,
Лежать один с открытыми глазами,
На баррикады мыслей громоздясь.И в первый раз(а сколько раз позднее!)
Среди бессонных маршевых ночей
Он час прощанья, вспомнив, пожалеет
О дикости мальчишеской своей,Припомнит мать, поймёт её печали,
Лицо её, старее с каждым днём,
И то, что раньше понял бы едва ли –
Что жизнь её наполовину в нём.И сам к себе он мысленно с повинной
Придёт опять, как будто виноват,
Что девушке, чьё имя так недлинно,
Как им казался вечером Арбат,Он, уезжая не сказал ни слова,
Не захотел, чтоб видела его
В обмотках, бритого и верно не такого,
Каким привыкла видеть до того.«Чудак!» — подумает, вздохнёт и засыпая,
Вдруг вспомнит Крым, Байдарский перевал,
Знакомую мечеть в Бахчисарае
И запах моря, плесени и скал.«Причём тут Крым?.. Узнать бы лучше сводку…
Который час?..» Никто не отвечал,
А поезд шёл, размеренно и чётко
На стыках рельс колёсами стуча,Туда, где фронт от Риги до Комрата
Казался раной сердца твоего,
Туда, где волю русского солдата
И стойкое терпение его,И силы все, людские и земные
Навстречу танкам вынесла Десна…
Пока сжимала мускулы Россия,
Лицом на запад вставшая страна!IV
Пожарища, воронки и руины,
Как после бури веток бурелом,
Твою, Россия, трудную годину
Хранят в немом безмолвии своём.Да эти безымянные дороги –
Исхоженные полосы земли,
Могли вы рассказать о многом,
Содеянном здесь русскими людьмиКак отступая, шли мы деревнями,
Где у околиц в утреннюю студь
Колодези, поникнув журавлями,
Как семафоры закрывали путь,Как шли обратно, к западу, к границе
От берегов прославленной реки
По хуторам, по сёлам, по станицам
В сраженьях побывавшие полки.… Кто бы узнал в суровом лейтенанте
С накидкой, ниспадающей с плеча,
Влюблённого в Багрицкого и Данте
Безусого мальчишку москвича?Он был, как все – опасность не минуя,
Он мок и мёрз, любил и тосковал,
Но эту жизнь и юность фронтовую
Он ни за что ни с кем бы не сменялНа мирный быт, бесхлопотную службу,
На сытный завтрак, чистую кровать.
… Честнее верность, преданнее дружбу,
Нежнее чувство, где ещё сыскать?Когда-нибудь за дружеской беседой
С однополчанами, окопною роднёй,
Он вспомнит, как пришли они к Победе,
Через Берлин, как шли они домойИ принесли на память о разлуке
Седые волосы, мечты и ордена,
Чтобы запомнили и правнуки и внуки
Их славной юности лихие Времена!V
За годы, что тучей над нами нависли
Мы свыклись со многим, мы редко мечтали
И мысли о прошлом, забытые мысли
В болезненной памяти нашей всплывали.
Но мирные наши дела и привычки,
Временно вышедшие из обихода,
Как штатский костюм, шоколад или спички –
Словом, весна сорок первого года
Вернулась к нам снова уже в сорок пятом,
Жизнь снова вступила в границы свои
И, кажется, сами мы те же ребята,
Вчера лишь сошедшие с школьной скамьи.
И только в трамвае, в кино, в магазине
Такое, как «дядя», услышав словцо,
Мы вдруг начинаем в случайной витрине
Рассматривать снова своё же лицо.
Да, стали мы старше, но крепче в нас нервы
И больше в нас силы и воли мужчин.
Нам было семнадцать тогда, в сорок первом,
А нынче нам минуло двадцать один.
Мы снова в походе. Минуя пороги
Идём мы на штурм небывалых вершин.
По самой широкой и светлой дороге,
Дороге Победы – как шли на Берлин!Октябрь-май 1945-46
Кострома, Военное училище
Солдат не баловень судьбы…
Солдат не баловень судьбы,
Слепой фортуны не любовник.
Опять тебя в огонь войны
Солдатский долг зовёт, полковник.Куда же приведут года?
К каким морям, на край Европы ль?
Сегодня первый взгляд туда,
Где жарко дышит Мелитополь,Туда, где сходятся черты
В кулак Днепровского плацдарма,
Где, зная я, воюешь ты,
Неугомонный начпоарма.Где смерть кружит у головы
И слава битв не увядает,
Пускай дыхание Москвы
Всегда тебя сопровождает.Но если мысли и мечты
Вдруг оборвёт шальная мина,
То знай – туда, где ты
Солдатский долг пошлёт и сына.1943 г.
ОТЕЦ КАК ГЕОГРАФ. ВОСПОМИНАНИЯ О В.П. МАКСАКОВСКОМ
Н.В. Максаковский, кандидат географических наук
«Призрачно все в этом мире бушующем
Есть только миг, за него и держись
Есть только миг между прошлым и будущим
Именно он называется жизнь!»(Л.Дербенев, 1974 год.)
Введение
Прошло уже почти полтора года, как нет с нами моего отца – Владимира Павловича Максаковского. Конечно, память его прямых потомков (я и моя старшая сестра Елена, внучки – Екатерина и Анна), равно как и память других родственников всех возрастов, хранит много воспоминаний о нем как об отце, дедушке, брате, свекре и тесте, дяде, деве-ре, и так далее. А если бы была жива моя мать – Зоя Викторовна, умершая в 2006 году, то и она бы смогла внести здесь свою лепту. Изложить эти воспоминания коллективно про-сто невозможно, как невозможно охватить воедино все стороны его протяженной, многогранной и, несомненно, счастливой «линии жизни». Поэтому я взял на себя смелость, и от имени ближайшей родни решил написать что-то вроде воспоминаний (до этого подобного опыта у меня лично не было, приобретать его я не планировал, но, к великому сожалению, повод все-таки подоспел). При этом я решил сосредоточиться лишь на некоторых сторонах жизни своего отца, больше личного и семейного характера, которые были в основном открыты именно родственникам, но о которых – уверен – будет интересно узнать всем его друзьям, соратникам, коллегам и ученикам. Тем более, что то, о чем я собираюсь рассказать, имеет четкую привязку к географии – его главной стезе и главному смыслу жизни.
Кафедра и её друзья
«Дружба — это такое святое, сладостное, прочное и постоянное чувство, что его можно сохранить на всю жизнь, если, конечно, не пытаться просить денег взаймы.»
Марк Твен
Деловые и одновременно дружеские связи кафедра экономической и социальной географии поддерживает прежде всего с деканом и другими кафедрами своего факультета. Так было, когда на посту декана работали К.В. Пашканг, Р.А. Ерамов, Г.А. Цветкова, Л.Е. Савельева, не говоря уже об экономико-географе В.П. Дронове, который «служил» деканом дольше других — 15 лет. Так остается и теперь, когда в должности декана работает Е.В. Филатова. Поддержание хороших, добрососедских отношений с другими кафедрами факультета — еще одна давняя традиция кафедры экономической и социальной географии.